Чили 1970–1973 гг. Прерванная модернизация - Страница 163

163

У Карвахаля с Пиночетом состоялся следующий диалог, сохранившийся в материалах Комиссии по исторической правде Чили.

«Карвахаль: Я говорил с ним лично и предложил сдаться от имени главнокомандующих родами войск… Но он ответил просто ругательствами, и ничего больше.

Пиночет: Посмотрим, как в 11.00 прилетят первые попугайчики (имелись в виду самолеты ВВС – прим. автора)… Поглядим, что тогда произойдет. Точно в 11.00 начнем бомбить!

Карвахаль: Когда они (карабинеры охраны – прим. автора) покинут «Ла Монеду», ее будет проще атаковать.

Пиночет: Как только дворец подвергнут бомбардировке, мы атакуем его полком «Буин» и курсантами пехотного училища. Надо сказать об этом (генералу) Бради.

Карвахаль: Понял. Тогда не будем ждать, пока дворец покинут карабинеры и военные адъютанты президента.

Пиночет: Точно».

Услышав по радио коммюнике хунты, карабинеры в 9.00 решили покинуть дворец, ссылаясь на приказ начальства. Вместе с карабинерами президент после краткой беседы отправил из «Ла Монеды» и своих военных адъютантов. Адъютант президента от ВВС снова передал предложение путчистов улететь из Чили на уже подготовленном самолете. Альенде отказался.

С Альенде остались примерно сорок человек. Президент, не теряя духа, организовал оборону дворца, включая временный медицинский пункт. Альенде позвонил жене в резиденцию на улице Томаса Мора и посоветовал срочно ее покинуть.

В 9.55 танки генерала Паласио окружили «Ла Монеду» по периметру и через некоторое время открыли по дворцу стрельбу. Защитники дворца ответили огнем. Президент тоже стрелял из окон дворца из подаренного Кастро автомата Калашникова, и его с трудом удалось уговорить хотя бы менять место своего расположения.

В 10.15 законно избранный президент Чили обратился к нации со своей последней речью, которую транслировала радиостанция компартии «Магальянес» – единственная из всех радиостанций Народного единства, еще продолжавшая свои передачи. Президент сказал свои знаменитые слова, которые ныне высечены на памятнике Сальвадору Альенде перед «Ла Монедой»: «Я верю в Чили, я верю в судьбу моей страны!» И далее: «Другие чилийцы переживут этот мрачный и горький час, когда к власти рвется предательство. Знайте же, что недалек, близок тот день, когда снова откроется широкая дорога, по которой пройдет достойный человек, чтобы строить лучшее общество».

После выступления президента сотрудники «Магальянес» запели в прямом эфире гимн Народного единства. Они пели до тех пор, пока их не прервали автоматные очереди ворвавшихся в здание мятежников.

Хунта объявила в Сантьяго осадное положение, а дни с 11 по 15 сентября – нерабочими.

Примерно в 10.25 президент предложил женщинам и всем тем, у кого с собой не было оружия, покинуть дворец. Для этого защитники дворца попросили разрешения выслать парламентеров. Карвахаль передал просьбу Пиночету.

«Карвахаль: Сообщаю, что они хотят выслать парламентеров.

Пиночет: Нет, пусть он выходит из «Ла Монеды» с небольшим количеством сопровождающих.

Карвахаль: Если они уйдут, то…

Пиночет: В министерство, в министерство (обороны).

Карвахаль: Но они предлагают переговоры.

Пиночет: Безоговорочная капитуляция! Не о чем говорить! Безоговорочная капитуляция!

Карвахаль: Хорошо, понял вас, безоговорочная капитуляция, и его надо взять в плен, не обещая ничего, кроме сохранения жизни, так скажем.

Пиночет: Жизнь и физическую неприкосновенность. А потом отправим его в другое место.

Карвахаль: Вас понял. И подтвердим предложение о его выезде из страны.

Пиночет: Да, предложение о его выезде из страны сохраняет силу. Однако самолет упадет, старик, как только взлетит.

Карвахаль: Понял, понял…»

В 11.00 пехотные подразделения мятежников атаковали «Ла Монеду», но после 20-минутного боя отступили на исходные позиции. Президент снова в настоятельной форме попросил женщин уйти. Мятежники предоставили краткое перемирие, и женщины в 11.45 вышли из «Ла Монеды». Дочери Альенде вспоминали, что отец отказался надеть бронежилет: «Почему я? Я такой же боец, как и все». Женщины нехотя покинули дворец – многие из них боялись, что путчисты застрелят или изнасилуют их, как только они переступят порог. Альенде провожал женщин до ворот и на прощание поцеловал каждую из них.

В 11.53 самолеты мятежников «Хоукер Хантер» стали обстреливать дворец с воздуха – в «Ла Монеду» попали четыре ракеты, вызвав большие повреждения. Одновременно мятежники подвергли ударам с воздуха резиденцию Альенде на улице Томаса Мора, которую обороняла часть ГАП. По ошибке ВВС нанесли удар и по госпиталю военно-воздушных сил, расположенному рядом. К «Ла Монеде» подтянулись новые танки и БТР.

Альенде и группа его соратников переждали воздушный налет в подвале МИД (внешнеполитическое ведомство Чили находилось в здании «Ла Монеды»). Президент дал указание открыть во дворце все краны, чтобы сдержать распространение пожаров.

Когда у защитников президентского дворца стали кончаться боеприпасы, Альенде приказал взломать комнату охраны и сам пересек внутренний двор, чтобы сделать это. Дверь не поддавалась, и президент приказал взорвать ее гранатой. Было обнаружено четыре пулемета, винтовки СИК, патроны, противогазы и каски. Альенде с оружием в руках воскликнул: «Так пишется первая страница этой истории!» Во время одного из воздушных налетов президент получил легкое ранение осколком выбитого окна.

Видя, что «Ла Монеда» не сдается, путчисты попытались выкурить ее защитников слезоточивым газом, но безуспешно. Сам президент из гранатомета подбил один из танков на улице Моранде. Через несколько минут его соратники вывели из строя второй танк. От слезоточивого газа спасались, прикладывая к лицу носовые платки.

163