Чили 1970–1973 гг. Прерванная модернизация - Страница 142

142

Рассмотрев проект бюджета правительства на 1973 год, Конгресс жестко урезал практически все статьи, при этом уже в который раз отказавшись повысить налоги на крупные состояния. Например, на 2 миллиарда эскудо был сокращен бюджет КОРФО. Это означало, что у правительства почти не будет возможности национализировать предприятия путем покупки их акций. Конгресс также отказал правительству в праве получать кредиты за границей.

Последняя мера была явно продиктована американцами, которые продолжали требовать от Чили выплаты компенсации за национализированную меднорудную промышленность. В декабре 1972 года начались соответствующие чилийско-американские переговоры, но уже в январе 1973 года они зашли в тупик и были прерваны.

Между тем в Народном единстве даже в преддверии судьбоносных для правительства парламентских выборов не утихали внутренние разногласия. 3–8 декабря 1972 года состоялся съезд МАПУ, который объявил, что партия превратилась из мелкобуржуазной в рабоче-крестьянскую и марксистско-ленинскую. Новым генеральным секретарем стал Гарретон, представитель леворадикального крыла партии и бывший заместитель министра экономики Вусковича. Гарретон заявил, что в Народном единстве отчетливо просматриваются две основные стратегические линии. Первая линия (СПЧ и сама МАПУ) делает ставку на немедленный переход к социализму без всяких промежуточных этапов. Вторая линия (которая представлена компартией) – реформистская и центристская, «характеризуется принятием мер исключительно антимонополистического, антифеодального и антиимпериалистического содержания». Сторонники второй стратегической линии, «господствующей ныне, делают акцент на союз со «средними слоями» и ориентируются на мирное развитие революции», что, по мнению МАПУ, неверно.

9 января 1973 года правительство объявило о начале решительной борьбы против спекуляции и «черного рынка». Министр экономики Флорес провозгласил установление государственного контроля над заготовкой и продажей важнейших продуктов питания и предметов первой необходимости (мясо, сахар, растительное масло, крупы, картофель), а также всех промышленных товаров, производящихся на предприятиях госсектора (30 наименований). Отныне весь урожай пшеницы должен был продаваться только государству. Флорес назвал эти меры режимом «экономики военного времени». Главной причиной расцвета «черного рынка» и дефицита в торговле Флорес назвал отсутствие у Чили возможности занимать деньги за границей. Кабинет Фрея активно закупал продовольствие в кредит и накопил почти 2 миллиарда внешнего долга. Теперь за этот долг приходилось расплачиваться новому правительству.

Естественно, оппозиция (особенно торговцы) встретила новые меры кабинета Альенде в штыки. «Меркурио» писала, что марксисты хотят удушить свободу Чили голодом. Тогда Альенде попросил «аполитичных» министров в военной форме высказать свое отношение к новым шагам правительства по нормализации снабжения населения. 12 января 1973 года Пратс, адмирал Уэрта и генерал Сепульведа подписали декларацию, в которой, в частности, говорилось: «…мы заявляем, что – как члены вооруженных сил… разделяем национальную необходимость принятия срочных мер в рамках закона для борьбы против причин и последствий черного рынка, спекуляции и припрятывания товаров».

Как уже упоминалось, оппозиция в Конгрессе решила вынести конституционное обвинение за действия комитетов по контролю над ценами коммунисту Мильясу.

Однако на защиту Мильяса и всего правительства выступил авторитетный генерал чилийских вооруженных сил Альберто Бачелет, исполнительный секретарь государственной организации по распределению и продажи товаров (в том числе конфискованной у спекулянтов продукции). Депутат от НП обвинил генерала в том, что, поощряя работу комитетов по контролю над ценами, он препятствует деятельности других общественных организаций, например «соседских комитетов» в квартале Сантьяго Баррио Альто (один из самых богатых кварталов столицы). Подтекст вопроса был ясен – комитеты по контролю над ценами поддерживали Народное единство, а «комитеты соседей», особенно в зажиточных кварталах, – ХДП и НП.

Бачелет отметил, что комитеты по контролю над ценами действуют в интересах всего государства и проявили себя очень хорошо, и намекнул парламентариям от НП, что выдвижение бездоказательного обвинения против Мильяса и комитетов затрагивает и его честь как генерала вооруженных сил. После этого депутаты от НП заметно поутихли и стали подобострастно уверять Бачелета, что не хотели обидеть славные вооруженные силы. Генерал сказал, что его все равно терзают сомнения: нападки на Пратса в правой прессе не утихают, а его самого, Бачелета, величают не иначе как «марксистом». «Но я не марксист, я – вне политики».

Между тем в некоторых государственных магазинах населению стали продавать по карточкам покупателей продуктовые наборы («народные корзины») по фиксированным ценам. Для того чтобы избежать очередей, очередность покупки наборов определялась жребием и наборы раздавались по субботам в строго определенное время. В «побласьонес» Сан-Бернардо, «Новая Гавана» и Эрмида два государственных универмага обслуживали по 1200 жителей окрестных домов. Набор из 20 продуктов первой необходимости стоил 215 эскудо.

«Народные магазины» вызвали яростное неприятие частных торговцев (еще бы: они продавали, например, сдобный хлеб по 15 эскудо, а государственный магазин – по пять) и активистов ХДП, которые пытались их поджечь и разгромить. Жители «побласьонес» образовали специальные группы, которые круглосуточно охраняли новые магазины от нападений.

142