Чили 1970–1973 гг. Прерванная модернизация - Страница 137

137

19 октября 1972 года правительство реквизировало несколько магазинов и пригрозило лишить прав юридического лица несколько гремиалистских организаций, в том числе Конфедерацию розничной торговли. Оппозиция ответила на это уже на следующий день: объявили забастовку служащие государственных банков и владельцы столичного городского транспорта. Лидер Национальной партии Харпа призвал Конгресс представить на обсуждение конституционное обвинение против президента.

Газета «Меркурио» в своей статье от 18 октября открыто признавала, что забастовка «аполитичных» «гремиос» не носит экономического характера: средний класс выступает в защиту «демократических ценностей».

Альенде провел раздельные совещания с руководством всех трех видов вооруженных сил и с лидерами партий Народного единства, а также встретился с епископатом. Чилийская церковь призвала паству уважать конституционные органы власти и выступила за продолжение «процесса перемен, призванных освободить бедных от несправедливости и нищеты».

На встрече с лидерами Народного единства 20 октября президент опять предложил ввести представителей вооруженных сил и КУТ в правительство в качестве временной меры: военно-гражданский кабинет министров должен обеспечить нормальное проведение в стране парламентских выборов, намеченных на начало марта 1973 года. Однако и на сей раз предложение Альенде не прошло. За вхождение военных во власть высказалось только Независимое народное действие (АПИ), в котором было много отставных офицеров.

Зато 22 октября в Конгрессе при попустительстве правительственных фракций (они слишком поздно внесли в законопроект поправки, и их не учли при обсуждении) был принят инициированный ХДП закон о контроле над оружием, сыгравший не последнюю роль в успехе военного переворота 11 сентября 1973 года. Теперь армия могла самостоятельно изымать оружие в частных домах и на предприятиях. Формально закон был направлен против нелегальных вооруженных формирований любой окраски. Но на практике использовался в основном против МИР и других левых экстремистов.

Между тем возмущенное нехваткой продуктов и топлива население городов не совсем понимало, чего, собственно, хотят от правительства торговцы и водители грузовиков. Для того чтобы представить себе, что шоферы бросили работу из-за «демократических ценностей», надо было обладать слишком буйной фантазией.

Тогда оппозиционное гремиалистское движение попытался идеологически возглавить бывший президент Фрей: 22 октября он призвал к проведению плебисцита для разрешения противоречий между законодательной и исполнительной властью. В этот же день орган руководства забастовки «Национальное командование гремиалистской защиты» наконец опубликовал перечень своих требований – «Список Чили» (испанское слово «перечень» – «плиего» (pliego) означало технический список, то есть даже этим гремиалисты хотели подчеркнуть аполитичный характер своей акции).

Первым в «списке» значилось требование немедленно вернуть реквизированные властями в ходе забастовки предприятия и освободить арестованных лидеров стачки. Затем шли «демократические требования»: ликвидация национальной сети радиостанций, установление других цен на бумагу «Папелерии», возобновление работы закрытой радиостанции «Агрикультура». Но центральным был третий раздел «списка» – предприниматели требовали немедленного введения в действие предложенных ХДП конституционных поправок по национализации, денационализации банков и соблюдения существующего закона об аграрной реформе. Далее «гремиалисты» требовали прекращения политического контроля в экономике, что, по их мнению, означало ликвидацию комитетов по контролю над ценами и комитетов бдительности КУТ, так как эти организации якобы носили «тоталитарный характер».

Таким образом, под лозунгом борьбы за «демократические ценности» гремиалисты, по сути, требовали отмены контроля над ценами и денационализации финансового сектора. Неудивительно, что требования стачечников практически слово в слово повторила в своей декларации Демократическая конфедерация (объединение оппозиционных партий, созданное для выдвижения единого списка на предстоящих мартовских парламентских выборах).

Правительство вело переговоры с бастующими, но категорически отказывалось рассматривать политические требования ввиду их незаконности – политические забастовки в Чили были запрещены.

Однако не все коммерсанты и водители грузовиков были согласны со списком. Торговцы несли большие потери и отнюдь не горели желанием лишиться своих магазинов. 23 октября в Антофагасте был образован Патриотический фронт мелких коммерсантов, принявший решение открыть магазины и сотрудничать с законным правительством страны. Эти торговцы жаловались властям, что получают анонимные угрозы по почте и по телефону. Образовалось и Патриотическое движение владельцев грузовиков, осудившее забастовку своих коллег.

Видя, что единый фронт гремиалистов стал давать трещину, оппозиция решила провести 24 октября кульминационную и эффектную с пропагандистской точки зрения акцию – Национальный день молчания. Все сторонники оппозиции должны были в этот день остаться дома и не выходить на улицу. Однако день удался только в богатых кварталах Сантьяго. В целом чилийская столица жила обычной жизнью.

Тогда правые перешли к открытому террору – на передний план, как и планировалось, вышли боевики «Патриа и Либертад». За последние две недели октября 1972 года правоохранительные органы зафиксировали в Чили около 60 политически мотивированных актов насилия. Были взорваны железнодорожные линии в Тальке, Винья-дель-Мар, Ла-Серене и Кокимбо. Была обстреляна колонна из 23 тракторов, везшая семена на поля (не забудем, что осень в Чили – период сева). В одном из туннелей между Сантьяго и Вальпараисо был открыт огонь по грузовикам, доставлявшим грузы из порта в столицу. При попытке взорвать железнодорожный мост в провинции Осорио были задержаны местные активисты Национальной партии. Нападениям подверглись здания СПЧ и КПЧ в Сантьяго, Пунта-Аренас и Антофагасте.

137